Слова Зверобой были прерваны тихим восклицанием девушки, которая, повинуясь его беспокойному жесту, снова устремила взгляд в противоположную сторону.

— В чем дело, что случилось, Джудит? — поспешно спросил он. — Вы что-нибудь увидели?

— На утесе человек! Индейский воин в боевой раскраске и с оружием.

— Где у него соколиное перо? — тревожно спросил Зверобой, выпуская канат и готовясь подплыть ближе к месту условленной встречи. — Прямо на макушке или ближе к левому уху?

— Ближе к левому уху. Он улыбается и бормочет слово «могиканин».

— Слава богу! Наконец-то это Змей! — воскликнул Зверобой, ослабляя канат, скользивший у него в руках. На противоположном конце судна послышался шум, произведенный легким прыжком, ион снова натянул канат.

Дверь каюты быстро приотворилась, и в узкую щель стремительно вошел индейский воин. Он остановился перед Зверобоем и тихонько промолвил: «У-у-ух!» В следующую секунду Джудит и Хетти громко вскрикнули, и воздух огласился воем двадцати дикарей, которые прыгали с веток, свисавших над берегом. Некоторые из них второпях падали прямо в воду, головой вниз.

— Тяните, Зверобой! — крикнула Джудит, поспешно захлопнув дверь каюты, чтобы враги Не вломились туда тем же путем, каким только что вошел Чингачгук. — Тяните изо всех сил! Дело идет о жизни и смерти! Все озеро полно дикарей, они бегут вброд прямо к нам.

Молодые люди — ибо Чингачгук немедленно поспешил на помощь своему другу, — не ожидая нового призыва, принялись за работу с усердие, говорившим, что они отлично понимают, как велика опасность. Нелегко было сразу преодолеть силу сопротивления такой тяжелой махины. Зато, сдвинув ковчег с места, уже почти ничего не стоило заставить его идти по воде с необходимой скоростью.

— Тяните, Зверобой, ради всего святого! — опять закричала Джудит у окошечка. — Эти негодяи бросаются в воду, словно собаки, преследующие дичь! Ага, баржа тронулась! А у индейца, что ближе всех к нам, вода уже дошла до подмышек, но все-таки они рвутся вперед и хотят захватить ковчег.

Тут раздался приглушенный крик, потом веселый смех. Девушка, которую вначале испугали отчаянные усилия преследователей, смеялась над их явной неудачей. Баржа скользила по глубокой воде с быстротой, делавшей тщетными все покушения врагов. Стены каюты мешали мужчинам видеть, что творилось за кормой. Они были вынуждены по-прежнему обращаться с вопросами к девушкам.

— Ну что же, Джудит? Что же дальше? Минги все еще гонятся за нами или мы и на этот раз отделались от них? — спросил Зверобой, услышав испуганное восклицание и радостный смех девушки.

— Они исчезли. Последний только что юркнул в кусты. Вот-вот он скроется в тени деревьев. Вы встретились с вашим другом, и теперь мы в безопасности.

Друзья сделали еще одно усилие, подтянули ковчег и подняли якорь. А когда баржа, проплыв еще некоторое расстояние, остановилась, они вторично забросили якорь. Тут впервые после встречи они позволили себе немного отдохнуть. Плавучий дом находился теперь в нескольких сотнях футов от берега и служил такой надежной защитой от пуль, что уже не было нужны надрываться по-прежнему.

Обмен приветствиями, последовавший между друзьями, был весьма характерен для обоих. Чингачгук, высокий, красивый, богатырски сложенный индейский воин, сперва заботливо осмотрел карабин и, убедившись, что порох на полке не отсырел, бросил беглый, но внимательный взгляд по сторонам — на оригинальное жилище и на обеих девушек. Он не промолвил при этом ни слова и постарался не обнаружить недостойного мужчины любопытства, задавая какие-либо вопросы.

— Джудит и Хетти, — сказал Зверобой со свойственной ему непринужденной вежливостью, — это могиканский вождь, вы слышали о нем от меня. Его зовут Чингачгук, что означает «Великий Змей». Так его прозвали за мудрость, осмотрительность и хитрость. Это мой самый старый и самый близкий друг. Я узнал его по соколиному перу, которое он носит возле левого уха, тогда как другие воины носят его на темени.

И Зверобой рассмеялся добродушным смехом, радуясь, что благополучно встретился с другом при таких опасных обстоятельствах. Чингачгук хорошо понимал и довольно свободно говорил по-английски, но, подобно большинству индейцев, неохотно изъяснялся на этом языке. Ответив с подобающей вождю учтивостью на сердечное рукопожатие Джудит и на ласковый кивок Хетти, он отошел в сторону, видимо поджидая минуты, когда друг сочтет нужным поделиться с ним своими планами и рассказать обо всем, что произошло за время их разлуки. Зверобой ронял, чего он хочет, и обратился к девушкам.

— Как только зайдет солнце, ветер утихнет, — сказал он, — поэтому не стоит сейчас грести против него. Через полчаса, самое большее, наступит полночный штиль или же ветер подует с южного берега. Тогда мы и пустимся в обратный путь к замку. А теперь мы с делаваром хотим потолковать о наших делах и условимся о том, что предпринять дальше.

Никто не возражал, и девушки, удалились в каюту, чтобы приготовить ужин, а молодые люди уселись на носу баржи и начали беседовать. Они говорили на языке делаваров. Но это наречие мало известно даже людям ученым, и мы передадим этот разговор по-английски.

Не стоит, впрочем, излагать со всеми подробностями начало этой беседы, так как Зверобой рассказал о событиях, уже известных читателю. Отметим лишь, что он ни единым словом не обмолвился о своей победе над ирокезом. Когда Зверобой кончил, заговорил делавар. Он выражался внушительно и с большим достоинством.

Рассказ его был ясен и короток и не прерывался никакими случайными отступлениями. Покинув вигвамы своего племени, он направился прямо в долину Саскуиханны. Он достиг берегов этой реки всего на одну милю южнее ее истока и вскоре заметил след, указывавший на близость брагой. Подготовленный к подобной случайности, ибо цель его экспедиции в том и заключалась, чтобы выследить ирокезов, он обрадовался своему открытию и принял необходимые меры предосторожности. Пройдя вверх по реке до истока и заметив местоположение утеса, он обнаружил другой след и несколько часов подряд наблюдал за врагами, подстерегая удобный случай встретиться со своей любезной или же добыть вражеский скальп; и неизвестно еще, к чему он больше стремился. Все время он держался возле озера и несколько раз подходил так близко к берегу, что мог видеть все, что там происходило. Лишь только появился в виду ковчег, как он начал следить за ним, хотя и не знал, что на борту этого странного сооружения ему предстоит встретиться с другом. Заметив, как ковчег лавирует то в одну, то в другую сторону, делавар решил, что судном управляют белые; это позволило ему угадать истину. Когда солнце склонилось к горизонту, он вернулся к утесу и, к своему удовольствию, снова увидел ковчег, который, видимо, поджидал его.

Хотя Чингачгук в течение нескольких часов внимательно наблюдал за врагами, их внезапное нападение в тот момент, когда он переправился на баржу, было для него такой же неожиданностью, как и для Зверобоя. Он мог объяснить это лишь тем, что врагов гораздо больше, чем он первоначально предполагал, и что по берегу бродят другие партии индейцев, о существовании которых ему ничего не было известно. Их постоянный лагерь — если Слово «постоянный» можно применить к становищу, где бродячая орда намеревалась провести самое большее несколько недель, — находился невдалеке от того места, где Хаттер и Непоседа попали в плен, и, само собой разумеется, по соседству с родником.

— Хорошо, Змей, — промолвил Зверобой, когда индеец закончил свой недолгий, но полный воодушевления рассказ, — хорошо, Змей. Ты бродил вокруг становища мингов и, может быть, расскажешь нам что-нибудь о пленниках: об отце этих молодых женщин и о молодом парне, который, как я полагаю, приходится одной из них женихом.

— Чингачгук их видел. Старик и молодой воин — поникший хемлок и высокая сосна.

— Ну, не совсем так, делавар: старик Хаттер, правда, клонится книзу, но еще много прочных бревен можно вытесать из такого ствола. Что касается Гарри Непоседы, то по росту, силе и красоте он и впрямь украшение человеческого леса. Скажи, однако: они были связаны, их подвергали пыткам? Я спрашиваю от имени молодых женщин, которым, смею сказать, очень хочется обо всем знать.